Думать — это прежде всего уметь запечатлевать в себе свет и цвета универсального биоразнообразия… мысли нужны воздух, вода, земля огня, алхимия эмоций, дыхание интуиции, уместность, опьяненная ясностью, свободная от все бездари, и питейного вулканического творчества... все остальное не что иное, как вздор и вздор претенциозных капралов, с линейным и фрагментарным мышлением, которые не стоят не более того, на что пускают слюни с ядовитой эхолалией... Мыслить человечество вне полей природы есть видение без горизонта и без сущности, обнаруживающее дух складок и узости, неизбежно ведущих к нищете и к островничеству, но никак не к рабоче-крестьянскому мышлению.

Слова, сочащиеся из полной и звучной чувствительности, пахнут потом, плотью, кровью, землей и великолепием трудов народа... они несут в себе богатство человеческого, духовного многообразия и материального, которое оно порождает. . Мы есть то, что мы воплощаем в нем и что мы позволяем ему движением, а не то, чем мы верим в наземные оболочки того, что использует его как мысль. влияние и должны быть в такой же степени подчинены увещеваниям общего места. Все, что обвиняет нарциссизм, является лишь отражением человеческого бесплодия, а все, что с этим мирится, является ядом удобства. Воспитывать — значит делать свободными, буквально: выбрасывать из выводка в смирении обмена знаниями, а не в грязном строю, который запирает индивидуумов в затворнических и туманных ловушках обескровленных мыслей, сколько бы это ни взращивало их или пеленало. их слоями подчинения. Движение, созревшее для эмансипации и расцвета, сильнее всего прежде всего в анонимности сильных личностей, а не в мании величия эго, порабощенного интеллектуальным и чувственным сопротивлением... Человечество — это то, что от него осталось. то, что освободилось от лукаво-вредных стандартизаций. Тот, кто знает секреты рук, знает богатство вен и глаз.